Читаю доклад ОБСЕ о преступлениях на почве ненависти (здесь речь про преступления по религиозному признаку, по сексуальной ориентации и т.д.). И попались на глаза отзывы тех, кто пострадал от этого. Ничего крамольного там нет, просто я как-то реально не задумывалась над этим с такой точки зрения.
Преступления на почве ненависти приносят больше боли. Рассказы жертв о том, что они пережили
читать дальше«Если кто-то набросится на меня и начнет избивать, обзывая меня педиком,
и скажет: «Мы знаем, кто ты такой», то, во-первых, это наверняка сделает из меня
жертву, а также жертвами будут мои друзья и моя семья. А те гомосексуалисты,
которые об этом прочитают или услышат, получат ясное сообщение о том, что они
могли бы оказаться на моем месте. Это дает им понять, что они тоже являются по-
тенциальными жертвами такого насилия.»
«Часто бывает, что жертвы одних и тех же преступлений переживают это в разной
степени... Почему? Потому что человек не может перестать быть чернокожим,
чтобы защитить себя, избавившись от черты, которая сделала его уязвимым и при-
вела к этому нападению. Как правило, преступления на почве ненависти проис-
ходят на основании отличительных признаков, которые нельзя изменить.»
«Это оставляет более глубокие следы в сознании жертвы. Как жертве, мне кажет-
ся, что мне намного труднее говорить о том, что я попал в больницу, потому что
я гомосексуалист или потому что я латиноамериканец, или потому что я женщи-
на... Тебя бьют или обижают из-за того, кем ты являешься. Это целенаправленное
и умышленное преступление... на самом деле это посягательство на твою сущ-
ность... ты не можешь изменить то, кем ты являешься... С этим гораздо сложнее...
Потому что преступление на почве ненависти говорит жертве: «Ты недостоин
жить в одном обществе со мной. Я не считаю, что у тебя такие же права, как у
меня... Ты хуже меня, а я лучше тебя.»
«Это затронуло всю семью. Никто не гуляет один по ночам. Если он идет домой
из синагоги, то он надевает обычную шляпу и просит кого-нибудь сопровождать
его... Еврейские родители говорят своим детям, чтобы они не носили ермолки на
улице и чтобы они прятали под одежду свои цепочки со звездой Давида...»
«Я не заявил об этом, потому что я не думал, что кто-нибудь отнесется к этому
всерьез. Никто бы ничего не сделал.»
«В полиции мне сказали, что ничего нельзя сделать, и что лучше забыть об этом.
«Не зацикливайся», – сказали они. Всего два слова, но я не могу выкинуть их из
головы.»